Как живет в Иркутске внучка самого известного польского ссыльного Войцеха Коперского

Взгляд в глубину веков

О том, что она урожденная дворянка, внучка настоящего польского шляхтича, иркутянка Изольда Эдуардовна Новоселова узнала уже в зрелом возрасте. На исторической родине в Польше она побывала, когда ей было за 60. Поляки, познакомившись с сибирячкой, сразу ее признали. «Своя», «настоящая полька», такими эпитетами ее наградили сразу же.  Но Изольде было важно не признание соотечественников, а изучение своих корней. И она сумела узнать многое.

Заглянуть вглубь веков

Мы идем в гости к Изольде Эдуардовне вместе с ее дочерью Еленой Шацких. Пани Изольда, невзирая на дворянский титул, проживает в обычной панельной пятиэтажке.

«Вам моя мама обязательно понравится», — загадочно улыбается Елена. Тут важно уточнить, что Изольде Эдуардовне уже 94 года.

Хозяйка встречает нас на пороге квартиры лично. В романтичной блузке с нарядным белым воротником, ярко-розовой помадой на губах и уложенными локонами белоснежных волос. О влиянии возраста на здоровье говорит только изящная тросточка в ее руках.

На стене гостиной висит вышитый гладью портрет молодой женщины, настоящая копия кинозвезды Изольды Извицкой.

«Это мама в молодости. Вышивка моей дочери Ирины. Извицкая, кстати, тоже полька», — перехватывает мой взгляд Елена.

Рядом старинное зеркало. Изящное и лаконичное одновременно. Оно – немой свидетель сибирской истории рода Коперских, к которому и принадлежат мои героини. Привезенное в XIX веке из Польши, оно когда-то принадлежало деду Изольды – Войцеху Коперскому, который пришел, и это не оговорка, пришел собственными ногами в кандалах, из Варшавы в Иркутск более 150 лет назад.

Я прошу Изольду Эдуардовну попозировать мне с зеркалом для фотографии – посмотреть в него. Ловлю в кадре отражение красивой, породистой женщины и на секунду мне кажется, что мы вместе заглядываем вглубь веков. Туда, где начиналась эта история.

Путь на каторгу

А начиналась она в далеких 1863-64 годах, когда территорию Царства Польского охватило восстание против власти Российской империи, в состав которой тогда входили польские земли. Молодой человек (предположительно тогда ему исполнилось 20 лет) Станислав Войцех Коперский обучался в Варшаве ремесленному делу. И, как это обычно бывает с молодежью, в какой-то момент был вовлечен в ряды бунтующих. Попал он в известную террористическую организацию «Жандармов-вещальщиков, кинжалистов», был схвачен властями и приговорен к 15-летней сибирской каторге на Нерчинские рудники.

Тут необходимо уточнить, что бунтарь по крови принадлежал к богатому шляхетскому роду, проживавшему  в местечке Бжесци Пулавского уезда Люблинской губернии. Его отцом был судья Ян Непомуцен  Коперский. Мать была также дворянского происхождения — Элеонора Чемская.

«Очевидно, чтобы не подставить свою семью, дед Войцех решил скрыть свое дворянское происхождение. Он отбросил имя Станислав, придумал другое отчество. И даже село, якобы, откуда он родом, выдумал. Это, в свое время сильно усложнило нам поиски предков», — рассказывает Изольда Эдуардовна.

До Иркутска, как мы уже упоминали, Войцех в кандалах дошел пешком в 1865 году. Путь занял долгих 11 месяцев. Справку об этом потомки Коперских нашли в иркутском архиве.

Иркутск возник на пути польских повстанцев, скорее всего, как одно из мест отдыха на этапе. Войцеха с товарищами разместили в  одиночной камере Московских ворот. Тогда в них садили самых опасных преступников. Не забываем, что молодой человек считался настоящим террористом.

«Я думаю, что дед делал для восставших оружие. Он был искусным оружейником. У нас в доме долго хранилась фотография с писателем Тургеневым, в руках у которого было ружье. Тургенев был охотником. Скорее всего, дед ему изготовил или реставрировал это ружье. Иначе откуда взялась фотография?» — рассуждает Изольда Эдуардовна.

Сидя в камере, Войцех вспоминает про свое ремесло: из хлебного мякиша начинает лепить какие-то фигурки. Солдат-надзиратель не оценил их с точки зрения мастерства, но решил показать начальству и пожаловаться, что поляк не хочет есть русский хлеб. Начальству работы понравились. В те времена Иркутск не был богат на мастеровых и Войцеха решают привлечь к ремонту в доме генерал-губернатора Восточной Сибири Михаила Корсакова. В течение двух лет конвоир водит его на ремонтные работы.

Эта брошь сделана руками Войцеха Коперского

«Губернатор был очень доволен работой деда, который был не только краснодеревщик. Он работал с металлами, был ювелиром», — продолжает Изольда Эдуардовна.

В итоге губернатор выхлопотал для Войцеха разрешение отбывать ссылку в Иркутске. Так наш город навсегда вошел в жизнь Коперского. Здесь он пустил корни, завел семью. Здесь он умер и сегодня похоронен на бывшем Иерусалимском кладбище.

Польское влияние

Поляков начали ссылать в Сибирь с 1700 года. В основном это были политические ссыльные, которые для нашего таежного края представляли собой культурную элиту.

«В Иркутске проживало несколько тысяч ссыльных поляков. Об этом упоминается в летописи Нита Романова. Как правило, они были грамотны, образованы. Многие из них шли работать учителями. Другие мастеровыми, открывали свои мастерские, лавки. Наш прадед Войцех одно время держал на улице 4 Солдатская (нынче Киевская) большую столярную мастерскую с работниками, учениками. К сожалению, она сгорела в 1884 году. Как об этом писали в газете «Сибирь» – из-за непогашенного окурка», — рассказывает правнучка Елена Шацких.

Позже Войцех работал преподавателем столярного дела и работы по металлу в заведении Трапезникова.

Иисус с лицом мастера

Войцех Коперский стал в Иркутске знаменитым краснодеревщиком. Отдельные экземпляры его работ до сих пор хранятся в иркутских музеях. В коллекции мебели Иркутского областного краеведческого музея есть бюро Коперского. Поверхность невысокого шкафа для хранения бумаг полностью покрыта мозаикой из ценных пород: ореха, карельской березы и черного дерева в сложной технике маркетри.

Еще одна работа Коперского, сохранившаяся до наших дней, небольшой железный паровоз длиной 85 см и шириной 30 см. Ее сегодня можно увидеть в Музейной студии. И это не игрушка и даже не модель, а самый настоящий локомотив. Когда-то он ездил и таскал за собой вагончики с зерном или мукой по железной мини-дороге, которая была построена на территории мельницы, принадлежащей купчихе из села Усть-Балей.

Войцех активно принимал участие в работах по внутренней отделке католического костела, который изначально был деревянным. В 1888 по рисункам и под руководством Коперского был построен большой алтарь «прекрасной ажурной работы«. В центре алтаря располагалось резное распятие Христа, выполненное из цельного куска кедра.

Другое, меньшее по размеру, распятие располагалось при входе в костел над чашей со святой водой. Сегодня оба распятия хранятся в фондах Художественного музея.

Войцех с женой и детьми

«Когда костел закрыли и устроили в нем черт знает что, распятия сняли и перенесли в Крестовоздвиженскую церковь, где позже их нашли в подвале, куче какого-то хлама. Я думаю, что таким образом их люди спрятали и спасли», — рассказывает Изольда Эдуардовна.

Мы смотрим фотографии деревянного Иисуса работы Коперского. Он удивительным образом похож на самого Войцеха. В семье считают, что мастер его сделал с себя. В образе  деревянного Иоанна Богослова, который сегодня также хранится в музее, потомки нашли черты праправнучки Машеньки, что также может говорить о том, что примером для образа стал кто-то из родственников, в которого пошла девочка.

Помимо большого алтаря, Войцех изготовил два боковых «ажурной работы», амвон (кафедра для проповедей) со стрельчатыми арками и винтовой резной лестницей. Основным элементом резьбы стали виноградные ветви. Позднее Коперский вырезал такую же решетку для ограждения балкона. Ее можно увидеть в костеле и сегодня. Сходите, приглядитесь, и вы увидите густо переплетенные ветви лозы с крупными гроздьями винограда. Как на далекой родине Войцеха.

Почему Войцех Коперский так и не вернулся в Польшу, за свободу которой он был готов поплатиться жизнью, доподлинно не известно. В 1878 году пришло разрешение покинуть Сибирь. Изольда Эдуардовна считает, что всему виной та ложь, которую Войцех сообщил при аресте.

Лик фигуры апостола Иоанна Богослова выполнен В.Коперским, в нем есть некое сходство с внучкой пани Изольды

«Чтобы уехать в Польшу, необходимо было получить вызов родственников. А значило признаться в обмане. Это могло привести к новым репрессиям и новому сроку», — говорит она.

Свобода дороже царского перстня

Войцех Коперский, несмотря на внешнее смирение, так и остался верен своим взглядам о самоидентичности Польши. Об этом говорит одна из сохранившихся семейных легенд. В 1891 году через Иркутск проезжал цесаревич Николай, тогда он был наследником царской короны. Желая удивить монаршую особу, местные власти попросили Коперского сделать блюдо из местных металлов и минералов, на котором преподнесли цесаревичу хлеб и соль. Блюдо изображало сибирское село, а по краю шла надпись: «Государю Наследнику Цесаревичу Николаю Александровичу от Иркутского купечества».

«Царь был поражен работой и попросил привести к нему мастера. Когда Войцех пришел, Николай снял с пальца кольцо и захотел вручить его деду. Но дед отказался, сказав, что «… он не достоин такой почести..», так как боролся с самодержавием и не мог принимать от него подарки», — продолжает рассказ Изольда Эдуардовна.

Рисунок блюда долгие годы хранился в семье Коперских, моя собеседница хорошо его помнит. Однажды его попросил для снятия копии один из сотрудников музея. И позже заявил, что артефакт утерян.

Еще одной работой Войцеха во славу освобождения Польши стали броши в виде серебряной монеты  достоинством два злотых, заключенной в терновый венец из острых металлических прутьев из золота. Таких брошей было изготовлено всего три штуки. Одну из них Изольда Эдуардовна надевает в самых торжественных случаях.

Польская семья

Личная жизнь Войцеха Коперского была непростой. Есть версия, что пока он был ссыльным, к нему из Польши приезжала невеста, но жизнь в Иркутске ей не понравилась. На русской девушке гордый поляк жениться отказался. В итоге свадьбу сыграли, когда ему было уже 46 лет. Супругой Войцеха стала 21-летняя дочь его друга Юзефа Кейсевича – Хелена. Так в далекой Сибири родилась настоящая польская семья.

Хелена родила мужу 6 детей, среди которых был сын Эдуард – отец Изольды Новоселовой. К сожалению, супруга Войцеха рано умерла, заболев пневмонией. Всех детей, кроме непослушного Станислава, разобрали родственники. Эдуард воспитывался в семье родной сестры Хелены – Зоси Сельвинской.

«Бабушка, как и дед позже, похоронена на Иерусалимском кладбище. Помню, как мы вместе с бабусей Зосей ходили к ним на кладбище, пока оно существовало. Их могилы были на месте, где позже была парашютная вышка для прыжков, еще позже детский городок «Чиполлино». Помню бабушкин памятник, очевидно изготовленный Войцехом. Он был из отшлифованного дерева, покрытого коричневым лаком. С обрубленными корнями по количеству детей. В том же стиле, что и Иисус в костеле. У самого деда был каменный квадратный памятник», — вспоминает Изольда Эдуардовна.

В Польше они отыскали могилу прабабушки Элеоноры Чемской. Рядом с ней стоит большой красивый памятник, он не подписан. Но судя по всему, это и есть могила Яна Непомуцина Коперского. Видно, что когда-то его соединяла с памятником Элеоноры железная цепь.  

Забыть все

Отец Изольды, Эдуард большую часть жизни прожил в двухэтажном доме родственников Сельвинских на улице Декабрьских Событий, 17. Владислав Сельвинский был капитаном грузового парохода, возил грузы из Иркутска до Братска. В советские времена в богатый дом Сельвинских начали подселять другие семьи, в итоге им осталась одна комната с кухней, где долгие годы ютилась семья.

Семейный альбом — хранитель истории поляков конца 19-начала 20 века

Личный архив посвящен соотечественникам; на фото пани Изольда с дочерью Еленой Шацких

Главная реликвия — письма родных

«Я с детства знала, что мы поляки. Взрослые говорили между собой на польском языке, читали польские книги. Но это было суровое время. По Иркутску ездили черные воронки. Начали арестовывать поляков, которые строили КБЖД. Мой отец тогда был военным, техником-интендантом 2 ранга, имел отношения к секретной информации. Помню, как в один момент он ушел со службы и быстро устроился на гражданскую работу. Он был талантливым математиком, обучал бухгалтеров и счетоводов в комбинате Центра статистического управления на улице Кожова. Он легко перемножал, делил в уме пяти и шестизначные цифры», — говорит Изольда Эдуардовна.

Эдуард Коперский был категорически против того, чтобы дети говорили на польском языке. Никогда ничего не рассказывал о своих предках. Винить его за это нельзя, такое было время, выжить в которое можно было, только забыв о своем происхождении.  

Вспомнить все

И все-таки память предков искоренить невозможно. В клуб советско-польской дружбы «Висла» Изольда Новоселова вместе с дочерью Еленой пришли в 1987 году.

«Мы тогда спросили: есть ли тут поляки? В ответ нам пожали плечами: здесь те, кто интересуется историей Польши, ее языком. Так сказать – культурный обмен. Потом из Польши пришло приглашение от преподавателя гимназии Виктора Чвиклинского приехать в гости настоящим полякам. И мама поехала впервые на историческую родину», — говорит Елена.

Тогда Изольда Эдуардовна еще не владела польским языком и в гимназии города Люблина о своих предках-поляках рассказывала на русском языке. Впрочем, тогда в Польше русский язык знали повсеместно.

«После этой поездки я получила предложение создать в Иркутске настоящее польское общество. Тогда такие общества появлялись по всей стране. Мы решили назвать его «Огниво», по примеру дореволюционного польско-литовского общества, которое существовало в нашем городе. В газете «Восточно-Сибирская правда» вышло объявление. И к нам пошли потомки поляков. Это было в 1990 году», — вспоминает Изольда Эдуардовна, которая стала первым руководителем «Огнива».

Изольда Эдуардовна на этом портрете похожа на свою знаменитую тезку Изольду Извицкую;

портрет пани Изольды в юности — бесценный подарок ее внучки, которая вышивала его сама по фотографии

Учитель русского языка и литературы, последние годы Изольда Новоселова преподавала его в школе №1, она выучила польский, говорит на нем, читает книги. Вместе с мамой в работе общества с первый дней принимала участие дочь Елена Шацких, она сегодня руководит «Огнивом». Елена Викторовна известный иркутский врач, детский хирург-эндоскопист. Под ее руководством направление детской эндоскопии начало развиваться в нашем городе.

Изольда Эдуардовна все эти годы изучала историю не только своего рода, но и всех ссыльных поляков. Долгими часами просиживала в архивах, делала выписки, запросы во все инстанции. Несколько шкафов в ее доме забиты ценной информацией, которую, конечно, надо еще изучать и систематизировать.

Переехать в Польшу предложил президент Ярузельский

В «Огниво» люди приходят с разными целями. Одни интересуются историей, полонийной культурой, учат польский язык. Другие используют возможности общества, чтобы перебраться на родину предков. Свой вопрос: «почему вы не уехали на прародину?» я задаю обеим своим собеседницам.

«Переехать в Польшу мне предложил сам президент Ярузельский, когда мы с ним встретились во время одного из моих визитов на польский конгресс. Я сразу же отказалась. Хотя в Польше мне хорошо. Меня там любят. Но здесь, в Иркутске, мой дом, мои дети, ученики, могилы моих предков. Мысли переехать у меня никогда не было», — говорит пани Изольда.

Елена согласна с такой постановкой вопроса и о переезде не думает. Во времена перестройки в Варшаву перебралась  родная сестра Изольды Эдуардовны — Леля. В гости к ее сыну периодически ездят сибирские родственники рода Коперских, Леля, к сожалению, ушла из жизни в 2015 году.

Когда я прошу пани Изольду перечислить, чем поляки отличаются от русских, она вдруг начинает говорить о них в третьем лице, называя их «они». И, видимо, в этом вся суть этой большой трагедии, когда часть людей одной культуры и рода переселили на другую землю. В итоге здесь они так и не стали до конца русские, а на земле предков – почувствовали себя уже не совсем поляками.  И так, можно сказать, появилась новая национальность – сибирские поляки. С их ярким представителем —  сибирской полькой, пани Изольдой — я вас сегодня и познакомила.

Татьяна Габидулина,

фото автора

В материале также использованы фотографии из личного архива И.Э.Новоселовой